<назад>  к содержанию

Александр Хислоп

Если возрождение через крещение и оправдание делами являются чисто халдейскими по происхождению, то и принцип, заложенный в "бескровной жертве" мессы (литургии), берет свое начало оттуда же. У нас имеются свидетельства, основательно доказывающие вавилонское происхождение самой идеи "бескровной жертвы". От Тацита мы узнаем, что на алтарь Венеры Пафианской не разрешалось возливать никакой крови. Разрешалось возливать кровь другим богам, но алтари Венеры Пафианской должны были содержаться чистыми от крови. Тацит показывает, что Харуспэкс (гадатель храма Венеры Пафианской) был привезен с Киликии благодаря своим знаниям ритуалов, чтобы научить местных язычников, как правильно совершать их в соответствии, как верили, с волей самой богини. Киликийцы считались главными знатоками ее ритуалов. Тарс, столица Киликии, был построен ассирийским царем Сеннакерибом как открытое подражание Вавилону. Соответственно, похожей была и религия; и когда мы встречаем "бескровную жертву" на Кипре, где священники были из Киликии, то напрашивается вывод, что "бескровная жертва" пришла в Киликию из Вавилона. Такое предположение в значительной степени подкрепляется местами из Геродота, где он пишет об омерзительной вавилонской практике проституции девственниц в честь Милитты, имевшей место и на Кипре в честь Венеры. Свидетельство Паусания еще больше проясняет этот вопрос. "Около него, - пишет историк, говоря о храме Вулкана в Афинах, - находится храм Небесной Венеры, которой первоначально поклонялись Ассирийцы, а затем пафиане на Кипре и финикийцы, населявшие Аскалон в Палестине. А финикийцы научили священным ритуалам в честь этой богини и китерейцев". Таким образом, ассирийская Венера, т.е. великая богиня Вавилона, и кипрская Венера были одной и той же богиней. "Бескровные" алтари пафианской богини указывают на вавилонское происхождение этой богини. В этом отношении царица-богиня Халдеи отличалась от своего сына, которому поклонялись сидящим у нее на руках. Он был, как мы уже рассматривали, жаждущим крови. Но она, милостивая и добрая мать, небесный "Голубь", "надежда всего мира" (BRYANT), ненавидела кровь и показывалась милостивой и доброй. Отсюда и ее вавилонское имя было Милитта, т.е. "Посредница". *

* "Милитта", то же самое, что и "Мелитта", - "посредница", у халдеев ставшая "Мелитт". В книге Иова (33:23-24) употребляется слово "мелиц" (посредник): "Если есть у него Ангел-посредник, один из тысячи, чтобы показать человеку его прямой путь, умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашел умилостивление".

Каждый, кто читает Священное Писание и видит, насколько четко оно говорит, что есть только "один Всевышний", "один Посредник между человеком и Всевышним" (1 Тим. 2:5), то он должен изумиться тому, как вообще кому-либо могло прийти в голову возложить эту функцию "Посредницы" на Марию, как это сделано в католической церкви. Но сущность вавилонской богини Милитты объясняет это. В соответствии с характером Посредницы, она называлась Афродитой, т.е "усмирительницей гнева" *, которая, благодаря своему волшебству, усмиряла гнев Юпитера и смягчала самые расходившиеся страсти среди богов и смертных людей. В Афинах ее называли Амарусия (PAUSANIAS), т.е. "Мать милостивого принятия". **

* От халдейского "аф" (гнев) и "рада" (усмирять); "радит" указывает на женское начало.

** От "ама" (мать) и "рэца" (милостиво принимать), что в причастной форме звучит как "руца". Паусаний выражает недоумение по поводу значения имени Амарусия в отношении Дианы: "Что касается этого имени, я не смог найти никакого удовлетворительного объяснения этому". Но священный язык ясно показывает его значение.

В Риме ее вали "Bona Dea" (добрая богиня). Мистерии этой богини отмечались женщинами с особой секретностью. В Индии поклоняются супруге Вишну - богине Лакшми, "Матери Вселенной", которая считается обладающей самым милостивым и добрым нравом; и этот нрав проявляется так же, как и у вавилонской богини. "Во время праздника Лакшми, - пишет Колман, - не приносятся никакие кровавые жертвы". В Китае великие боги, от которых зависят судьбы человечества, в сознании людей представляются ужасающими; но есть еще богиня Куаньинь, "богиня милости", которую китайцы Кантона воспринимают как аналог Римской Девы. Согласно верованиям, она смотрит на виновных людей сострадательным взором и старается спасти несчастные души от мучений, на которые те обречены в мире духов. Она пользуется у китайцев особой популярностью. Этот тип богини-матери разошелся из Халдеи по всему миру. Теперь мы сможем лучше увидеть, как Рим представляет "Мессию", "Агнца Всевышнего": вместо смиренного и тихого сердцем, Который надломленной ветви не переломит и не угасит дымящегося льна, Который обращается со словами ласкового утешения ко всякому, кто находится в скорби и страдании, Который плачет по Иерусалиму и Который молится за своих убийц, Рим показывает Мессию в виде сурового и непреклонного судьи, перед которым грешник "валяется в пыли и при этом не уверен, будут ли услышаны его молитвы". В то же самое время Мария выставляется в самом привлекательном и выигрышном свете как надежда виновного, как главное прибежище грешника. Мессия показывается как "оставивший мщение и суд Себе", а "всю милость давший Своей Матери"! Этот извращенный принцип прославления сострадания и доброты матери за счет любящей природы Сына превалирует во всех стандартных католических требниках и наставлениях веры. Так, Св.Альфонс Ликуори сообщает своим читателям, что грешник, осмелившийся напрямую обратиться к Мессии, может получить в ответ ужасное проявление Его гнева; что лучше обращаться за посредничеством Девы, которая упросит за грешника Сына, которой достаточно лишь "показать" Сыну "грудь, которую тот сосал"(Catholic Layman, July, 1856), и Его гнев мгновенно угаснет. Но где в Священном Писании содержится хоть намек на это? Уж точно не в ответе Мессии ЙАУХУШУА женщине, которая воскликнула: "Благословенна та мать, что родила Тебя и выкормила!" На что ЙАУХУШУА ответил: "Благословенны те, кто слышат слово ЙАУХУ УЛа и исполняют его" (Луки 11:27-28). Нет сомнения, что такой ответ был дан предвидящим будущее Спасителем, чтобы пресечь всякую мысль, подобную той, что выражена Ликуори. И, тем не менее, такая мысль, не содержащаяся нигде в Писании и которую Писание недвусмысленно отвергает, была широко распространена в языческом мире. Так, мы находим точную параллель в индуистской мифологии в отношении бога Шивы и его жены Кали, когда этот бог является в виде маленького ребенка. "Шива, - пишет Лаинга Пуран, - явился в качестве ребенка на кладбище в окружении духов, и увидевшая его Кали (его жена) взяла дитя, приласкала и дала ему грудь. Он сосал нектароподобную жидкость, но стал ГНЕВЕН, и, чтобы его успокоить, Кали, прижимая его к груди, танцевала с ним среди мертвых в сопровождении гоблинов и демонов, пока тот не умилостивился и не успокоился. А в это время Вишну, Брахма, Индра и все боги кланялись ему и прославляли бога богов хвалебными гимнами". В Индии Кали является богиней разрушения; но даже в мифе о богине разрушения проявляется сила богини-матери, которая умилостивляет разгневанного бога способом, пригодным только для УСПОКОЕНИЯ капризного ребенка. Если индуистский миф показывает "бога богов" в таком упадочном свете, то не намного отличается от него и папская история о Сыне Благословенного, изображающая Его как ребенка, которого мать успокаивает, дав "пососать грудь". Все это делается с одной целью - вознести Мать, показав ее как более милостивую и более сострадательную, чем ее Великий Сын. Именно так происходило в Вавилоне, что вполне согласуется с сущностью царицы-богини. Так, из Писания мы видим, что женщины в Иудее "кадили царице небесной и возливали ей возлияния, ...делали ей пирожки с изображением ее и возливали ей возлияния" (Иеремия 44:19). Пирожки были "бескровной жертвой", которой она требовала. Эта "бескровная жертва" со стороны ее поклонников не просто приносилась как часть ритуала, а являлась присягой на верность как составная часть мистерий.

В четвертом столетии, когда под именем Мария в христианской церкви началось поклонение царице небесной, была также принята и практика "бескровных жертв". Эпифан пишет, что традиция приношения жертвы и последующего ее поедания основана женщинами Аравии; именно тогда она была широко распространена среди язычников. На происхождение католической бескровной жертвы может указывать сама ее форма. Это маленькая, тонкая, круглая облатка; и католическая церковь большое внимание уделяет ее округлости. Относительно облатки-бога уместно процитировать высказывание Джона Нокса, выраженное весьма своеобразно: "Если в процессе выпечки нарушается ровная округлость, то следует предоставить честь быть богом другим ее сестрам, а несчастную треснутую или выщербленную облатку, на которую когда-то возлагалась надежда того, что она станет богом, следует отдать ребенку в качестве игрушки". Что побудило папство настаивать на "ровной округлости" его "бескровной жертвы"? Очевидно, что не описание Вечери нашего Повелителя, поскольку в ее описании ни слова не сказано о форме хлеба, который взял наш Повелитель, когда благословлял и ломал его, и который дал Своим ученикам со словами: Возьмите, ешьте, это Мое тело. Делайте так в память обо Мне". Невозможно также узнать о форме хлеба из правил относительно хлеба, употребляемого на еврейский праздник Пэсах, поскольку в книгах Моисея об этом ничего не сказано. Но значение, которое Рим придает округлости облатки, должно иметь какие-то основания. И их мы найдем, если взглянем на алтари Египта. "На алтарях лежали тонкие, круглые лепешки", - пишет Уилкинсон. Почти каждый незначительный элемент или предмет имели в египетской религии символическое значение. Круглый диск, так часто встречающийся на священных символах египтян, символизировал солнце. После того, как телесно воплотился и был рожден бог солнца Осирис, это значило, что он не просто должен был отдать свою жизнь в качестве жертвы за людей, но и то, что он должен был быть жизнью и пищей для человеческих душ. Общепризнано, что Исида была прототипом для римской Цереры. Но, следует заметить, что Церере поклонялись не просто как открывательнице зерна, ей поклонялись как МАТЕРИ зерна". Ребенок, которого она родила, был объектом для поклонения под именем "Хэ-Сири" (Семя) или, как его обычно называли в Ассирии, "Бар", что одновременно значило "Солнце" и "Зерно" (Рис. 37). Человек, не прошедший инициации (посвящения), должен был почитать Цереру за дар материального зерна в качестве пищи для тела, а человек, прошедший инициацию, почитал ее за намного больший дар - пищу для души, за то, что она дала им божественный хлеб с небес, несущий в мир жизнь, "отведав которого, человек никогда не умрет". Понимает ли кто, что это - учение Нового Завета в чистом виде, где Мессия является "хлебом жизни"? От времени сотворения мира и от времени изгнания человека из Едемского сада не было и не могло быть духовной жизни ни в одной душе без поддержки и питания ее верой в Сына Всевышнего, в Котором "все, чем обладает Всевышний, по воле Всевышнего обитает и в Мессии" (Кол. 1:19), в Котором "по Его безграничной милости мы получаем одно благословение за другим" (Иоанна 1:16). Павел пишет, что манна, которую израильтяне ели в пустыне, была для них живым символом "хлеба жизни" (1 Кор. 10:3): "Они все ели одну и ту же духовную пищу", т.е. пищу, предназначенную не только для поддержания естественной жизни, но для указания на Того, Кто является жизнью для их душ. Клемент Александрийский, которому мы в значительной степени обязаны многими современными открытиями, которые в наше время делаются в Египте, особо уверяет нас, что "тайные письмена и символы египтян были ОЧЕНЬ ПОХОЖИ НА ЕВРЕЙСКИЕ". Мы можем точно и определено доказать, что посвященные язычники действительно верили, что "Зерно", которое Церера дала миру, было не земным "Зерном", но "Сыном", только через которого возможна духовная и вечная жизнь. Друиды были ревностными поклонниками Цереры, и в своих мистических гимнах они называли себя "носителями колосьев зерна". Вот описание того, как друиды воспринимали свое великое божество в виде "Зерна". Это божество (мужского рода) изображалось, в одном случае, как по некоторой причине вызвавшее гнев Цереры и в ужасе бегущее от нее. В своем ужасе "он принял форму птицы и поднялся в воздух. Этот элемент не предоставил ему убежища, потому что Женщина в виде ястреба бросилась на него. Дрожа от ужаса, он увидел на земле горсть пшеничного зерна, бросился в нее и принял форму одного зернышка. Церидвэн (т.е. британская Церера) приняла вид черной курицы, опустилась на зерна, разгребла их и проглотила его. И, согласно мифу, она была беременна от него на протяжении девяти месяцев, после чего родила настолько прекрасное дитя, что не решалась его умертвить". ("Song of Taliesin," DAVIES'S British Druids).

Вполне очевидно, что в данном случае зернышко недвусмысленно отождествляется с "прекрасным дитем"; из чего дальше явствует, что Церера, в простонародье известная лишь как Мать "Бара" - "Зерна", для посвященных была известна как Мать "Бара" - "Сына". Теперь читатель сможет лучше понять всю важность изображения Небесной сферы "Девы с пшеничным колосом в руке". Этот "пшеничный колос" в руке Девы является лишь еще одним символом ребенка на руках Матери-Девы.

Этот Сын, который символически представлялся как "Зерно", в соответствии со священным оракулом великой египетской богини был воплощенным богом СОЛНЦА: "Ни один смертный не поднял моего покрова. Плод, который я принесла - СОЛНЦЕ" (BUNSEN. Egypt).

Вполне понятно, что это воплощенное божество, которое символизируется как "хлеб Бога", изображается также и как "круглая облатка", которая отождествляет его с Солнцем. Пусть читатель внимательно прочитает следующий отрывок из Хэрда, где описываются украшения католического алтаря, на котором совершается сакрамент (таинство) освященной облатки, и тогда он сам сможет сделать соответствующие выводы: "На алтаре возле САКРАМЕНТА помещается серебряная тарелка в форме солнца, которая ярко сияет в свете свечей". Что делает это "сияющее" "Солнце" на алтаре возле "сакрамента", или круглой облатки? В Египте в храмах был круг Солнца, вокруг которого изображались поклоняющиеся ему фараон со своей женой и детьми. В наши дни в одной пещере в Бабаине, что в Верхнем Египте, можно увидеть изображение принесения жертвы солнцу, где нарисованы два священника, поклоняющиеся изображению солнца (Рис. 38). В великом вавилонском храме вавилоняне поклонялись золотому изображению Солнца. В храме Кузко, в Перу, на стене был прикреплен сияющий золотой круг солнца, перед которым должны были поклоняться все входящие в храм. Пэоны из Тарса были солнцепоклонниками; и в своем поклонении они молились на изображение солнца в виде круга, прикрепленного на вершине длинного шеста. В поклонении Баалу, которое практиковали израильтяне-идолопоклонники во времена своего отпадения от истинной веры, также присутствовало поклонение изображению солнца, которое прикреплялось над алтарем. Когда праведный царь Иосия занялся исправлением ситуации, было сделано следующее: "И разрушили перед его лицом жертвенники Баалов и статуи (ИЗОБРАЖЕНИЯ СОЛНЦА - прим. автора), возвышавшиеся над ними; и посвященные деревья он срубил, и резные и литые кумиры изломал и разбил в прах". Великий еврейский путешественник Беньямин из Тудэлы приводит поразительное описание поклонения солнцу уже в сравнительно новое время, которое практикуется кушитами Востока. Из этого описания мы узнаем, что изображению солнца поклонялись перед алтарем, на который оно было помещено. "У них есть храм потомков Хуса, - пишет Беньямин, - которые созерцали звезды. Они поклоняются солнцу как богу, и вся страна на расстоянии полмили вокруг их города наполнена величественными алтарями, посвященными ему. Рано утром они поднимаются и бегут из города, чтобы дождаться восхода солнца, в честь которого на каждом алтаре присутствует его освященное изображение, только не в виде человека, а в виде искусно выполненного солнечного круга. По мере восхода солнца эти круги загораются огнем и издают громкий звук, а все мужчины и женщины, держа в руках кадильницы, курят солнцу фимиам". Из отрывка видно, что изображение солнца над алтарем или на нем самом было общепринятым символом тех, кто поклонялся Баалу, или солнцу. И вот в так называемой христианской церкви на алтаре находится сияющая тарелка из серебра "в форме СОЛНЦА", которому поклоняется всякий, кто склоняется перед алтарем, автоматически поклоняясь изображению "Солнца".

Откуда, я спрашиваю, могло еще прийти такое, кроме как от древнего солнцепоклонства или поклонения Баалу? И когда на серебряное "СОЛНЦЕ" помещается "круглая" облатка, ровная округлость которой чрезвычайно важна для Римских Таинств, какое иное может быть ее значение, кроме как показать тем, кто имеет глаза, что "Облатка" - это лишь еще один символ Баала, или Солнца. Если в Египте богу солнца поклонялись как "Семени", или в Вавилоне как "Зерну", точно так же облатка почитается и в Риме. "Хлебное зерно избранных, помилуй нас", - так звучит во время Мессы одна из католических молитв, обращенная к облатке. И, по крайней мере, одним из настоятельных требований к тому, как облатка должна употребляться, является порядок, существовавший при поклонении древнему вавилонскому божеству. Те, кто ее едят, должны предварять это абсолютным постом. Насчет чего существует очень строгое правило. Епископ Хэй, говоря на эту тему, заявляет вполне недвусмысленно, что "мы должны поститься, начиная с полуночи, и с двенадцати часов ночи нельзя ничего брать в рот, ни еды, ни питья, ни лекарства, пока не примем таинство". Если учесть, что наш Повелитель Мессия ЙАУХУШУА установил Святую Вечерю сразу же после того, как Его ученики съели праздничный ужин Пэсаха, то такое строгое требование по поводу поста выглядит очень странным. Но если посмотреть на это как на "бескровную жертву" мессы (литургии) в свете элевсинских таинств (мистерий), то все станет на свои места; ведь первый вопрос, обращенный к тем, кто приходил проходить инициацию, был: "А ты постился?" (POTTER, Eleusiania), и, если кандидат не давал утвердительного ответа, инициация никак не могла состояться. Нет сомнения, что при определенных обстоятельствах пост является обязанностью верующего в Мессию; но ни буква, ни дух этого святого обычая не устанавливают в этом вопросе никаких строгих правил. Зато такие правила существовали в отношении проведения вавилонских мистерий, что ясно указывает на их заимствование католической церковью.

Примечательно, что бог, которого родила Исида, или Церера, и который был предложен ей в виде символа облатки или тонкой круглой лепешки как "хлеба жизни", в действительности был свирепым, палящим Солнцем или ужасным Молохом. Но его символика "хлеба жизни" затмевала все ужасы его истинной сущности. В качестве такого символа он предлагается своей милостивой Матери, которая смягчает суд милостью и которой приписываются все духовные благословения. Он, благословляемый этой матерью, возвращается назад в качестве жертвы, как хлеб жизни, как пища для душ ее поклонников. Таким образом, Мать считалась самым любимым божеством. Именно по этой самой причине католическая Мадонна как "милостивая и благодатная Мать" полностью затмила собой своего сына.

Что касается языческого характера "бескровной жертвы" мессы (литургии), то об этом мы уже достаточно поговорили. Но следует упомянуть еще нечто, что еще сильнее проявляет действие тайны беззакония. На облатке есть буквы, на которые нужно обратить особое внимание. Там написано: I. H. S. Что означают эти таинственные буквы? Для католика эти буквы значат "Iesus Hominum Salvator" ("Езус - Спаситель людей"). Но для древнеримского поклонника Исиды (в эпоху Римской Империи в Риме было неисчислимое множество поклонников Исиды) эти буквы значили нечто другое, естественно, в соответствии с его идолопоклоннической системой - "Isis, Horus, Seb" (Исида, Хор, Сэб - Мать, Ребенок, Отец богов"), другими словами - "Египетская Троица". Можно ли представить, что такое совпадение случайно? Конечно же, нет. Тот же самый дух, который трансформировал праздник языческого Оанна в христианский праздник Иоанна Предтечи, при сохранении всего древнего язычества в нем хитроумно предусмотрел заранее то, что инициалы I. H. S. будут подобием христианской символики, тогда как в своей сущности это останется чистым язычеством.

Когда женщины Аравии начали принимать эту облатку и использовать ее в качестве "бескровной жертвы", все настоящие верующие сразу же увидели истинный характер их жертвы. Их объявили отступниками и назвали коллиридианами (от греческого названия употреблявшейся ими лепешки). Но папский Рим решил, что это отступничество можно использовать в своих целях, и, таким образом, несмотря на осуждение такой практики здоровой частью церкви, принял ее в качестве "бескровной жертвы". И сегодня во всей католической церкви она является самым важным сакраментом (таинством), которое заменило собой истинную и простую Вечерю, которая была установлена Самим нашим Повелителем.

С "бескровной жертвой" мессы/литургии тесным образом связано и учение о пресуществлении, которое мы подробно рассмотрим в других главах этой книги.

<назад>  к содержанию